Грязная вата весенних облаков затянула небо, без надежды на просвет. Снова дождь… с неба сочится спасительная сырость, которая смывает пыль, муки совести и людские грехи. Я стою на балконе, периодически высовываясь наружу. На душе – дождливо и грустно…
Объективно говоря, мне нечему печалиться. Но я смотрю в окно, и весенний дождь мешает мои слезы с водой. Я люблю вот так стоять, я люблю дождь… слушать его голос, слушать его зов. Но сегодня привычное успокоение не спешит приходить, и я силюсь понять, почему. Это так странно… смотришь в никуда, серая пелена скрывает многоэтажки и твоё будущее… как будто ты одновременно в двух мирах: один мир – это реальность. Все в ней живут, и ничего… Второй мир – неизведанное. Это и причины душевных терзаний, и запрятанное куда-то глубоко в себя прошлое, и непонятное и влекущее будущее. Дождь приоткрывает дверь между этими мирами, спрашивая – а что выберешь ты?
Я зябко кутаюсь в наброшенное на плечи одеяло. Снаружи не больше десяти градусов с плюсом и холодный ветер. Жуть, а не погода, если так посмотреть.
Но если б сейчас светило яркое солнце, мне было бы сложнее… Ведь я пытаюсь разобраться в собственной жизни, а чуть слышный перестук капель настраивает на размышления очень хорошо. Я все ещё стараюсь понять, в чем мое предназначение, особый путь… Если судьба не дает мне того, чего мне хочется больше всего на свете, значит – что-то ей от меня надо.
Она издевается, держит, как голодную собаку на цепи в полуметре от куска мяса… Чтобы стала более свирепой и злой, чтобы голод затмевал сознание и волю…
А что я могу сделать? Быть может, было бы наивно предполагать на пустом месте. Но моя наблюдательность утверждает обратное. Все не так просто. И я исхожу кровавой слюной на цепи, а никто ничего не видит и не слышит…. Или не желает видеть и слышать! Кто я? Всего лишь маленькая актриса, возможно, не слишком талантливо исполняющая свою роль в этом мире. Всего лишь человек…
Я почувствую, что цепь порвана, если увижу эти глаза и услышу шепот… так похожий на шум любимого мною ветра… так шуршат волосы от ветра… это не банальность, не сентиментальность, нет! Моя суть – дарить Свет. Так почему же мне не дают это делать???
Я знаю… или мне только кажется… что этот человек сейчас где-то рядом. Мы знакомы, да… наверное… может – давно, может – недавно… мне хочется, чтобы это быо так.
Почему я вообще ничего не делаю? Да я безумно устала быть инициатором. Я молчу, или я говорю ничего не значащие слова, или даже я говорю о любви… но все равно мои глаза кричат: «Пойми, пойми, пойми меня!!!! Ещё немного – и я убью свою душу, благо я знаю, как это сделать… Я пойду по осколкам сердец, если ты не протянешь мне руку сейчас!!! Я всегда танцевала на осколках, но это были мои собственные…страдания…»
Это странно. Но мудрые говорят, что хорошо высказываешь только ту любовь, которой не чувствуешь. И я очень хочу выйти из маленькой общности тех девушек, которые устраивают все сами… В этом мире любят беззащитных и нежных, утонченных и зависимых. Многие. Но не все. А я не собираюсь перекраивать свой характер, отчасти, поэтому стою вот сейчас у окна и плачу вместе с дождем.
Дождь все не прекращается. Я смотрю вниз, с высоты девятого этажа и понимаю, что никогда я не смогу переступить себя и прекратить свое земное существование.
Я чувствую, что кому-то нужна. Родственникам – да, друзьям - наверное, любимым… ах, оставьте…
Моя жизнь пока ничто, но я успела обжечься трижды. И все три раза разбивал какой-то злой рок. Ни я, ни они не были в этом виноваты. Я говорю, что боюсь снова испытать эту боль… не верьте. Скорее, я ее предчувствую, чтобы понять – я ещё способна любить. Раз не умею ненавидеть. Вот не умею, и все…
Наверно, моя коматозная душа раскричалась сегодня, ее разбудил весенний дождь…
А вдруг кто-то услышит этот вопль?
Отогреет и растопит замерзшую ведьму. Сил у которой хватит на то, чтобы собрать звезды на небе… чтобы перевернуть вверх тормашками этот несправедливый мир…
Но я решила, что не буду доставать звезды. И просить тоже. В отчаянных зеленых глазах все чаще светится тоска… И на немом языке взгляда я умоляю и прошу.
Вдруг кто-нибудь, да и услышит этот крик?