Я еду в город, пропахший стихами
В большом предвкушении гранитных объятий.
Я буду здороваться с вечными львами,
И каждый колодец считать за приятеля.

Меня провожает луна желто-сырная,
Которая даже пахнет как чеддер.
А я вся как-будто фруктово-кефирная,
О тебе думаю больше, чем о любом смертном.

С концерта на поезд, как с бала на бал.
Последне можно считать призванием.
Меня встречает неумытый вокзал,
А в руках альманах с вот таким же названием.

Московские клубы - прощальный жест,
Синхронно питерские - жест приветствия.
Там много людей. И хорошие есть.
В голове бьется имя сигналами бедствия.

Я выпила что-то такое в баре,
Свернула ногу, танцуя сиртаки,
Но заметила лишь в дымно-сером мареве,
Как во мне распускаются маки.

Музыкант играет - с рожденья глухой.
А я рокенроллом по горло сыта.
Знаешь ли, что происходит со мной
На другой стороне разводного моста?

Как же глупо в три ночи хромать по Фонтанке,
С восхищеньем себя погружая в ночное.
Отдавать последнее аскерам-панкам,
И в ответ на "спасибо": "братан... да не стоит".

Так бывает, растут же нормальные дети,
А потом говорят, мам люблю аморала.
Да я в общем, совсем не верю в приметы,
Но уже... Но уже слишком много совпало.

И опять я влезаю в чужой вопрос,
Навязавшись везде, нарушаю симметрию.
В городе на Неве часто чешется нос.
Мне ли кажется, или сегодня ветрено?

Я стараюсь удачу схватить а хвост,
Чтобы жизнь не мелькнула неуклюжими титрами.
И меня согревает, возможно, лишь то,
Что ты тоже будешь в Питере.