* * *
Такие испанцы есть, которые, как кошмарный сон,
ненавидят свою Испанию. Спозаранок
они ругают испанского Бога за то, что Он
создал Испанию, самих испанцев и их испанок.

Им ненавистно испанское королевство, испанский бунт.
Испанская вера их просто бесит, трясет на пороге храма.
Даже Трансильвания им более по душе.
            Даже Трапезунд.
А уж Новый Свет для них – что Эдем для изгнанного Адама.

Европа
Ты опасно ходишь: чуть топнешь – сорвется с крыш
камень, лестница зашатается, рухнет свод…
И когда гора святой Женевьевы рождает мышь,
по-арабски орать начинает в потемках кот.

Плод надкушен, в сердце надрыв, на сукне – надрез…
А как снимешь с порога шляпу, а с ней и шарф, и парик,
накладные ресницы, стеклянный глаз и зубной протез,
то какой останется у тебя еще бутафорский шик?
И какой еще спасет тебя политес?

* * *
О, вымерзшая русская равнина,
воистину – ты для родного сына
сень смертная, долина плача, сеть
ловца лукавого, и западня, и плеть,
и ледяная клеть, и горб, и рана!..
Твой месяц вынул ножик из кармана
и говорит: я буду резать, буду бить,
в подкову скрючивать и в рог бараний вить
твоих насельников – стращать, строгать, скрести,
чтобы бесчувственногт в чувство привести;
чтоб сумасбродного встряхнуть и выбить вон
дым мятежа и пустоты трезвон;
а тех – с бессонницей – пошлю в котлах варить
шум глоссолалии и в рифму говорить.

И в полнолунье опрокину это зелье
невротикам – на страх, и нищим – на веселье.

Карандашик
Ляля карандашик для глаз весь израсходовала:
стерся французский сине-зеленый грифель.
Он рисовал на ее лице все на свете –
то есть парадный портрет восхитительной амазонки,
хищный имидж расчетливой бизнесвумен,
чуть презрительную гримаску светской львицы,
беспечный наив простушки,
лик обиженной девочки, которая потеряла маму,
мордочку смазливой кокетки
и просто – милую Лялю.
И Ляле теперь без этого карандашика – некуда, никуда,
она – сама не своя, ей плохо,
словно Творец совершил роковую ошибку,
когда создавал ее без этой млеющей синевы вокруг глаз,
без стрелочек, бегущих к вискам,
без живописных кляксочек на тугих веках…