Нам так пристало с честью жить, с размахом умирать,
Сияньем глаз шагая по исторьи мира,
Любить – так до смерти, лететь – так развернув всю крыльев стать,
И в Боге видеть свет, а не кумира.
Нам мысль – копьё, фортуна – конь на бранном поле дней,
А поиск истины – нить веретёнки будней.
В седой бревенчатой избе – среди снегов, в плену полей –
Глядим в оконный пластик. Пётр прорубил.
Что там за ним? Холмы. Снега. И ситцевая ночь…
А грезится успех в мерцании неона…
И притягательность тех грёз, увы, возможно превозмочь
Смертельным только холодом бетона.
Но час настал, предела час, конца – жестоких игр,
Самоубийству больше нет в нас оправданья,
И задыхается светящийся неоновый вампир,
А мы – в окне – прощаемся – с мечтаньем…
Ах, как пугающе естественно тебя теперь ведёт –
Как некогда – отверженных – аристократов
Судьба!.. И твою голову орёл несёт
На эшафот,
Мой погибающий голубоглазый запад…
