Здесь вечер быстр, как старость на подходе,
А ночь черна, как мрак закрытых век.
И склонность к этим крайностям природе
Прощает каждый южный человек.
Но прелесть тайн при свете полумрака,
Игра теней в сапфирной полутьме,
Когда в собаке видишь Волколака, -
Здесь длится – пять минут, лишь в след заре…
Здесь крепким нощной тёмности раствором
Вся жизнь пьяна, как плотью пьян маньяк,
И гонит вдаль – азартно, страстно, споро –
Нас жизнь к ближайшей цели – за пятак.
Чудна тоска здесь, странна ностальгия:
Дыханья ритм указывает – бег;
Здесь верят в то, что жизненной стихии
Быть должно полной – здешней тьме в ответ.
Я этот бег – не глядя и без страха
По тропам данности, во тьме, вперёд и прочь –
Не приняла. Вот голова, вот плаха:
Исторгните ж; другой я ночи дочь.
Влюблённая во власть прозрачной тени,
В пляс туч, в исподний свет ночных небес.
В глубокой тайне полу-настроений
Смотрюсь в ночь белую, в мой храм чудес.
И рыщет ум в грядущее дороги
В пыли архивов, гнущих стрелки вспять,
Отчаявшись в бездействии так многих
Фонарь на дольний путь себе снискать.
И рыщет ум, и в мыслях бьётся дико,
Слетая с ускореньем под откос
С троп жизни, сговорившихся вскользь с лихом
Предельно воплотить весь страх угроз.
И, может быть, в обрыва край вгрызаясь,
От абсолютности вскарабкиваясь вверх,
От той, куда неслись под жизни лаем,
В возврате поиска зрю продолженье вех…
И я ищу – ищу! – возврата к тайнам,
Как бега за закатом в темноте…
От тёмности бегу и невниманья,
Туда, откуда начинался бег.
За всю суровость северной ночи,
Весь ужас шепотков ночной острастки
Отдам я тишину – кричи, молчи –
И тёплый взгляд, и здешней ночи ласки:
Глядит южанам в души vis-à-vis -
Ложится поцелуй на чёрны очи…
Но только поцелуй тот без любви,
Но только темнота эта – без ночи…
Да будет вам орден, о вы, смогшие дочитать до конца).
