«Ветер. Просто отвратительно, что такая прекрасная картина испорчена: солнечный день, уползающая из-под ног грязь луж, шелест листьев и птичьи разговоры. И ветер - мощные порывы, спутывающие мне волосы и засыпающие струями глаза».
Столь неполный пейзаж дополняет школа и кирпичные дома вдалеке, с разноцветными глазами окон. На серо-черном покрытии школьной крыши стоит мужчина с задранной вверх головой, к небу.
- Ты стоишь здесь час и шестнадцать минут, и очень мешаешь мне.
Мужчина вздрагивает и, с какой-то обреченностью, оборачивается на голос.
«Ребенок…маленький. Девочка? Мальчик?»
Его взгляд встречается с тусклым серебром глаз девушки. Неудивительно, что он принимает ее за ребенка, ведь худощавое тело, короткие черные волосы и непонятного цвета футболка  наводят именно на такой вопрос…кто это?
- Ты загораживаешь мне тополь. А еще, твоя серая рубашка выбивается из контраста природы. Уйди прыгать в другое место. Ты ведь за этим пришел?
«За этим. Она знает…меня?»
Он молчит и наблюдает за ней. Она смотрит из-под длинных черных ресниц осуждающе и немного огорченно.
- Ты думаешь, ты один такой? Один пришел сюда прыгать? Один смотришь в небо? Ни фига! Вали! – ее голос срывается на крик и на секунды привлекает взгляды прохожих. – Уйди, прошу тебя.
Она опускается на колени и обнимает себя за плечи.
«Интересная какая…Девочка. Да, девочка. Что ж, все равно сегодня ветер. Я не получил бы удовольствие от полета. Уйду».
Он поворачивается  и шагает в сторону пожарной лестницы. Луч солнца, загораживаемый до этого его спиной, опускается на черную макушку.
- Все равно сегодня ветер. Ты не стал бы прыгать. Нелетная погода, как говорится, – приглушенный голос заставляет его остановиться и обернуться. Он сталкивается с решительным серебряным взглядом.
Девушка поднимается и показывает рукой в сторону.
«Это мольберт? Да, именно. Я не заметил? Какая удивительная девочка»…
- Я…я могу нарисовать твой портрет? Набросок. Пожалуйста.
Его лицо оживляется маской удивления. Брови едва поднимаются, из-за чего выражение глаз немного лукавое.
- Пожалуйста, – повторяет она.
«Да. Наверное, да».
Девушка неуверенно подходит к мужчине, берет его за руку и отводит на край крыши. Усаживает и, постепенно смелея, поправляет растрепанные пряди волос и складки одежды. Потом возвращается к мольберту. Снимает недорисованный тополь и небрежными взмахами кистей рук творит.
«Она странная…»

Приближаются сумерки. Спешащие домой прохожие кидают удивленные взгляды на крышу школы, где маленькая силуэт водит по мольберту руками.
- Готово. Спасибо, теперь иди, – она снимает лист и, не показывая рисунка, убирает в большую красную папку.
«Все? Я не хочу «все». Мне хорошо. Ветер хороший».
Он смотрит на нее с просьбой. Однако она, не замечая взгляда, собирает карандаши и чистые листы. Тут внезапные струи ветра распахивают красную папку и раскидывают по воздуху и серо-черному покрытию крыши карандашные зарисовки. Пара листов относится к ногам мужчины, и он подбирает их. На рисунках лица людей. Вот мальчик улыбается озорно, но, в тоже время, как-то печально – через силу. А здесь, молодая девушка с тонкими чертами лица. В блеске ее глаз какая-то неестественность. Слеза.
Он долго рассматривает лица: глаза, губы, эмоции…потом поднимает взгляд на девушку.
- Ничего ты не понимаешь… Все они пришли, чтобы летать. Эти люди вставали на разные места, но всегда перед моим мольбертом… Им мешал ветер… Ни один из них так и не прыгнул! Я просто хотела, чтобы они больше не приходили. Хотела рисовать вдали от людей, а они все шли и шли…
Он бережно кладет рисунки, подходит к девушке и с силой прижимает ее к себе. Она не сопротивляется.

Ночь. Случайные прохожие едва замечают силуэты на крыше. Мужчина, улыбаясь, обнимает ребенка. Девочка плачет…